Усиливают ли государство внешние связи?
Президент аналитического центра New America Foundation, Анна Мария Слотер (Anna Maria Slaughter) — аналитик, профессор Принстонского университета, в недавнем прошлом была президентом Американской ассоциации международного права (American Society of International Law), в период пребывания Хиллари Клинтон в должности госсекретаря, занимала пост директора Госдепартамента по внешнеполитическому планированию, а недавно озвучила свое видение сегодняшних критериев оценки мощности государства и возможности его влияния в мире. Аналитик считает, что во время холодной войны сила государства определялась его военной мощью и экономическим влиянием. В современном, все более взаимозависимом, мире, где фактически немыслимо прямое применение силы ведущими государствами мира друг против друга, особую важность приобретает создание разветвленной сети внешних связей. По ее мнению, те государства, которым удалось выстроить серьезную глобальную сеть контактов и создать масштабную систему контроля за информационными потоками, — что позволяет влиять на мировые информационные ресурсы, сегодня имеют несопоставимо большие возможности обеспечивать реализацию своих национальных и корпоративных интересов, чем те страны, у которых нет ничего, кроме их огромной армии.
Глобальные потоки товаров и услуг, финансов, трудовых ресурсов и данных «все чаще определяют судьбу стран, компаний и людей», — говорят эксперты консалтингового агентства Маккинси (McKinsey). Именно эти факторы учитываются агентством при расчете «коэффициента включенности/ связности». «Не иметь внешних связей — значит отставать», — уверены эксперты. Рейтинг возглавляет Сингапур: его небольшая, но открытая экономика занимает центральное место в мировой системе морского судоходства и финансов, за ним следуют Нидерланды, США, Германия, Ирландия и Великобритания.
Энергетика остается серьезным фактором международного влияния. До тех пор, пока страны Ближнего Востока находятся в центре мировых поставок энергоносителей, они обладают диспропорциональной с точки зрения размера их территории, военного и экономического потенциала властью над другими странами. Страны ОПЕК доказали это еще в 1970-х годах, когда добыча энергоносителей была более сосредоточенной с точки зрения регионального распространения. Сегодня Саудовская Аравия отказывается одобрить заключение соглашения о замораживании уровня добычи нефти до тех пор, пока ее региональный конкурент Иран не согласится подписать его.
Однако в следующем десятилетии еще более важным станет влияние государств на глобальные цифровые потоки. Мы станем свидетелями появления новых сложных механизмов для введения «цифровых санкций», которые сделают возможным точечное блокирование операций в области торговли, обмена данными и коммуникации, не затрагивая все остальное.
В то же время, через призму идеи «связи — сила» можно по-новому взглянуть на вопрос о британском членстве в Евросоюзе. Сторонники «Брэксита» (Brexit) хотят вернуть Великобритании статус «острова на окраине Европы» — интегрированного настолько, насколько это выгодно с точки зрения международного присутствия, но автономного в плане государственного суверенитета. В то же время, данные «рейтинга включенности/ связности» говорят о том, что нынешняя зависимость сторон друг от друга является обоюдовыгодной.
Взятый как единое целое, Евросоюз занимает третье место в мировом рейтинге внешних связей, уступая лишь Сингапуру и США. Без Великобритании Евросоюз оказывается на 4 месте, а Великобритания без Евросоюза — на третьем.
Это объясняется тем, что многие «обменные процессы» Евросоюза происходят внутри его границ: 45% товарооборота, 52% торговли услугами, 62% прямых иностранных инвестиций (ПИИ), 72% потока трудовых ресурсов, 77% потока данных. Великобритания являет собой почти противоположную картину: 70% ее товарооборота происходит на международном рынке, за пределами Евросоюза, так же как 86% торговли услугами, 63% ПИИ и 62% потока трудовых ресурсов. Таким образом, членство Великобритании в ЕС позволяет ей беспрепятственно пропускать через себя внутрисоюзные потоки, формирующие крупнейшую экономику в мире; в то же время это обеспечивает Евросоюз жизненно важной связью с остальным миром.
Во многом схожая картина складывается и в сфере дипломатии. Как сказал президент США Барак Обама в своем недавнем интервью журналу «Атлантик» (The Atlantic), его внешняя политика по большей части направлена на замену силы дипломатией в качестве основного инструмента решения мировых проблем. К примеру, его дипломатические усилия позволили предотвратить создание Ираном ядерного оружия.
Дипломатия, по существу, представляет собой социальный капитал. А важнейший фактор эффективности ее работы — это диапазон и уровень внешнеполитических контактов. Специалисты австралийского Института международной политики Лоуи (Lowy Institute for International Policy) недавно составили глобальный рейтинг дипломатии (Global Diplomacy Index), в котором сравнили страны по количеству посольств, консульств и других миссий. В этом рейтинге первое место занимают США, за ними следуют Франция, Китай и Россия, и далее, опережая остальные страны Евросоюза, — Великобритания.
Как член Евросоюза Великобритания может действовать через его консульства и дипмиссии во множестве городов, где она не располагает собственными представительствами. С учетом того, что за последние пять лет финансирование Форин Офиса сократилось почти на 20%, доступ к этой сети имеет большое значение. Как считают многие эксперты, выход Великобритании из состава ЕС нанесет союзу серьезный ущерб: европейцы потеряют талантливых британских дипломатов.
Итак, если сила государства в XXI веке действительно определяется его внешними связями, то «Брэксит» может серьезно подорвать позиции и Великобритании, и Евросоюза. Поэт и настоятель Собора Святого Павла Джон Донн (John Donne) знал об этом еще 400 лет назад. Кому не знакома строчка «Человек — не остров, не просто сам по себе»? Но мало кто помнит продолжение его проповеди «Обращение к Господу в час нужды и бедствий»: «Каждый человек — часть континента, часть целого; если море смывает даже комок земли, то Европа становится меньше».
Если британское членство в ЕС смоет морем, то комок земли и континент — оба станут меньше. Похоже, соединенные друг с другом и связанные со всем остальным миром, вместе они — определенная сила.
23 июня британцам предстоит определиться, чего они хотят, вернее, насколько они верят в будущее Евросоюза.